Наконец-то экономика РФ начала шататься. Нет, до краха еще очень далеко, но хотя бы становится очевидным, что последствия санкционного давления в этот раз действительно могут причинить вред России. Напомним, что предыдущие экономические результаты РФ были на удивление неплохими, и даже, несмотря на падение нефтегазового экспорта, рост глобальных цен на нефть и газ позволял выполнять и перевыполнять федеральный бюджет. Тогда мы прогнозировали, что все же дефицитным он станет не раньше ноября-декабря. Что ж, это произошло раньше. Вскоре Россия в полной мере ощутит, насколько дорого ей обходится эта война.
Показатели бюджета
Впервые с начала войны бюджет РФ (июльский) было сведен с дефицитом. И не просто в какие-то там несколько миллионов, а сразу почти в 900 млрд руб. Уже осенью россиянам придется залезть в засеки фонда национального благосостояния, чтобы профинансировать все расходные статьи. Прежде всего военные.
Да, Минфин РФ закрыл данные о расходных статьях, чтобы мы, не дай Бог, не узнали, что страна-террорист тратит на войну все, что имеет. Но на самом деле даже общих знаний арифметики достаточно, чтобы понять, что с марта расходы РФ выросли на 650 млрд руб. , из которых около 500 млрд — военные расходы, а 150 млрд — остальное. Только это очень тайная информация, никому не говорите.
То есть с начала войны бюджетные расходы выросли на 35% и в дальнейшем будут увеличиваться. Тренд — примерно плюс 150 млрд руб. ежемесячно. А значит, уже в октябре незапланированные расходы превысят триллион рублей, а к декабрю составят почти 1,5 трлн. Очень много, и пора бы затянуть пояса, но, с одной стороны, российский минфин продолжает делать покер фейс, не признавая вообще никаких проблем, с другой — распорядители средств без стеснения это используют. Например, разные российские ведомства уже подали своему минфину заявки на дополнительные расходы по меньшей мере на 5 трлн руб. Действительно, почему бы и нет.
Понятно, что такие расходы требуют немалого роста доходов, в первую очередь нефтегазовых. В то же время сопоставимая с весенними показателями нефтегазовая прибыль сократилась более чем вдвое — до 115 млрд руб.
Для ясности, здесь наибольший вес имели не столько санкции, сколько самоограничения РФ. Прибегая к газовому шантажу ЕС, Россия сама сокращает собственную прибыль. То есть, прекратив шантаж и нарастив объемы прокачки по «Северному потоку», она сможет нарастить прибыль. Другой путь — девальвировать рубль, который сейчас крепкий, что существенно сокращает прибыль экспортеров. Но прекращение газового шантажа ЕС расходится с внешним политическим курсом Кремля, а девальвация нацвалюты — с внутренним. Это маловероятные сценарии. И хотя российский минфин надеется, что уже в августе нефтегазовые доходы вырастут до 360 млрд руб. , от одного желания минфина это точно не зависит. Да и сумма не очень большая с учетом того, что еще в апреле нефтегазовая прибыль страны составляла 1,8 трлн руб.
Спрос и предложение
Конечно, есть еще и другая доходная часть бюджета — не топливная. Но и там наметился тревожный тренд. Действительно, все эти уходы «зар» и «эйчэндэмов» продолжительное время не воспринимались как серьезное давление на государство, основная прибыль которого — продажа газа и нефти. Но влияние уже очевидно.
Импортные налоговые поступления в российский госбюджет снижаются каждый раз все более существенно, от минус 38% в апреле до минус 44% в июле. То есть проблемы с импортом в стране не решаются и нарастают. Напомним, что в марте большинство российских компаний заявляли, что санкции — это ерунда, их существующих запасов хватит по меньшей мере на 6–9 месяцев, а к тому времени найдутся пути решения этих проблем. Как видим, и запасов было не так много, и пути решения проблем с последующими поставками не находятся так легко, как казалось.
В целом в нетопливной части доходов России провал процентов на 30, из них минус 40% по НДС, более чем 30% по налогу на прибыль, минус 44,5% по акцизам и минус 60% по пошлине на ввезенные товары.
Примечательно, что инфляция в РФ сейчас около 15%, то есть тот же НДС не должен был бы провалиться настолько сильно, если бы сохранились спрос и предложение. Что ж, российский госстат утверждает, что спрос сильно не падал, значит, влияние все же со стороны предложения, а РФ все-таки почувствовала, чего стоит потеря мировых ритейлеров.
Здесь, кстати, очередная ловушка: в целом инфляция могла бы помочь с поступлениями косвенных налогов на потребление, но это же Россия, тут так не делают. Если речь идет об инфляции, то она должна только снижаться. Ну и закатали рукава: государственное регулирование цен и тарифов, ограничение для ценовых надбавок, экспортные ограничения, легализация параллельного импорта и т. п. Все, чтобы укротить цены и выйти на уровень 14% до конца года. Не очень умно, но очень по-русски.
Очевидно, 14% не будет, даже если правительство собственноручно установит цены для всех товаров. В июне, например, цены на такие базовые товары, как молоко, хлеб, макароны и крупы, уже были выше на 20–40%. И если понять, почему в РФ подорожали иномарки, можно, то почему стал дороже хлеб в стране, которая в мировых лидерах по выращиванию пшеницы, тяжело. Тяжело будет и дальше, ведь если государство вместо рынка регулирует ценообразование, рынок теряет землю под ногами, он не чувствует реальных реакций потребителей, не понимает сигналы от конкурентов, не может реагировать на изменения, не имеет плана на будущее, потому что не он это будущее решает.
Сейчас в РФ действует мораторий на банкротства, удобно, конечно, но есть показатели, на которые мораторий не наложить. Так, российские компании в июле зафиксировали наибольший с апреля спад производства. В целом на 6%, но, например, производство товаров долгосрочного пользования сократилось на все 58%. Из-за нехватки сырья и сокращения спроса компании не только сворачивают производство, они прекращают инвестиции и наем новых сотрудников.
С марта по июнь, наплевав на банкротство, закрылись 113,5 тыс. компаний, рост к предыдущему году — 17,5%. При этом темпы открытия новых бизнесов устойчивые — около 78,5 тыс. То есть тех, кто уходит, где-то в полтора раза больше, чем тех, кто выходит на рынок. Когда же мораторий на банкротства закончится, местные эксперты убеждены, что с рынка одновременно выйдет как минимум четверть малого и среднего бизнеса, останутся только те, у кого стабильный спрос, кто работает в узких нишах или не привязан к импортному сырью.
Что дальше?
Переход от бюджетного профицита к дефициту — весомый фактор, ведь именно нефтегазовый излишек продолжительное время служил той базой, которая позволяла РФ развиваться, несмотря на все проблемы внутреннего рынка. Российские ученые уже всерьез рассматривают кризисный сценарий развития событий, и, по их мнению, вероятность его воплощения составляет 25%. Его предпосылки: активное сокращение потребления российских углеводородов и последовательное снижение нефтяных цен на 25–35%. Все, кроме сдержанных темпов роста мировой экономики, больше факторов нет. Хорошо иметь такую простую экономическую модель. Но и в базовом сценарии, вероятность которого 75% соответственно, предпосылки те же, просто скромнее: умеренный отказ от углеводородов и снижение цен на нефть на 17–21%.
Да и последствия общие, просто разной глубины: сужение внутреннего рынка, примитивизация экономики, кризис на рынке труда. По сути, деградация. Поскольку, как оказалось, внутренний рынок РФ без нефтедолларов и импорта не способен развиваться.
Весомым обременяющим фактором становится российская политика, которая в последнюю очередь смотрит на экономическое состояние страны.
А значит, понимаем, что именно от настойчивой борьбы за отказ мира от покупки российских энергоносителей и введения дополнительных пошлин на поставки нефти из РФ зависит дальнейшая скорость полураспада российской экономики. А дальше они уже будут добивать себя сами.
[votes id="427"]
Больше статей Юлии Самаевой читайте по ссылке.